Погоду на ближайшие выходные обещали отличную. Но, как это ни парадоксально, такой прогноз затруднял выбор. Щука продолжала ловиться на жерлицы, но в последнее время не радовала ни размером, ни массой. Как правило, одни «шнурки». Окунь клевал на поливе за 8 км от берега. Но если накануне выспаться, в бодром настроении и по утоптанной дороге можно было добраться и туда. Налима тоже можно было «выстучать» в затопленном ближайшем коряжнике, хотя клев его оставлял желать лучшего. Ну и, как это обычно бывает, всю неделю на местном рыболовном форуме обсуждали ловлю судака. Судак клевал дня три, затем стая сместилась куда-то вверх и растворилась.

Пока мы выстраивали планы, снег на льду от тепла стал мокрым и рыхлым. Это ограничивало выбор, но даже пятничным вечером я оставался еще в неопределенности. И вдруг звонок от знакомого: «Был сегодня на турбазе, после обеда вышла плотва, от берега около полутора километров». 

Плотву любят ловить многие. Почему? Да потому как крупная плотва оказывает очень достойное сопротивление и нередко уходит с мормышкой, оборвав леску. Когда плотва «шевельнулась», то есть стала время от времени поклевывать, попасться она может даже неискушенному в мормышечной ловле рыболову. А если повезет, то, усевшись на уловистую лунку, прожженных и опытных коллег сможет обловить и новичок. 

Выезд в половине седьмого оказался поздним. Более расторопные коллеги заняли все приемлемые парковочные места. Пришлось «воткнуться» на обочине поодаль от тропы, ведущей на лед. 

Натоптанная «буранка» держала отлично, но стоило сделать неверный шаг в сторону, и нога проваливалась в замаскированную чистым снегом слякоть. Многочисленный людской поток растянулся на километр. Нельзя было понять, люди идут на проверенное место или просто, подчиняясь духу общественной сплоченности, следуют за большинством. Прошагав с приятелем половину намеченного расстояния в такой колонне, мы свернули с тропы. Точка, на которую призывно указывал навигатор, оказалась пустынной и истоптанной. Лишь поодаль виднелись темные силуэты таких же, как мы, одиночек-нонконформистов. 

Приятель побежал с блесной по лункам. Я распустил безмотылку. В течение часа усердно бурились и искали свою рыбу. Приятель, устав бороться с многочисленными зацепами, предлагал уже и мотыля на мелкой мормышке. Я верил в «муравья» с бусиной. Бегали между старых лунок и рассверливали целинные барханы. Ноль! Судя по тому, что несколько одиночек тоже постоянно перемещались, дела их вряд ли были лучше. Нарастающая и набухающая толпа в километре от нас притягивала, как черная дыра. В конце концов я устал бороться с искушением, и мы побрели в сторону надежд и разочарований.