Ветерок не приносил особых неудобств и равномерно «давил». Щеки слегка пощипывало от мороза. Я сосредоточился на проводке. Равномерные движения кивка почти мгновенно вызвали резкую поклевку. «Матросик»… Но никто не говорил, что будет легко. Еще минута в разнообразных трясках — и окунек побольше. Еще пара минут — и вот уже первый «двухсотничек» заполнил душу радостной надеждой, что праздник безмотылки может получиться. Я уступил приятелю лунку, а сам провел разведку глубин, сбегав за сотню метров ближе к острову и прокрутив несколько лунок. Выводы были прогнозируемые — чем ближе к острову, тем заметно мельче. Теперь, обойдя первую лунку, взялся за изучение глубин мористой стороны. Метр пятьдесят — метр семьдесят. На третьей лунке опять метр пятьдесят. О! Неужели лишь приямок? Просверлил в сторону — так и есть, канавка! Отлично, это может оказаться очень кстати. Расположился на второй лунке. Три стука по дну — плавный подъем, резкий сброс — и опять все повторяю. Пока просто сижу, отдыхаю от разведки. Как-то уж очень трудно она мне далась. Но наконец силы вернулись. Переключил все внимание на ловлю, сосредоточился на кивке. И внезапно, похоже, это уже начало становиться традицией, небо заволокло какой-то пеленой и подул ветер. Да не постепенно, а как-то сразу и резко. Уверенные семь метров в секунду. Руки без рукавиц стали мгновенно застывать. Но внезапная остановка кивка помешала натянуть рукавицы. Красноперый красавец долго не хотел заходить в трубу лунки. Когда рыба, вывалявшись в снегу, наконец успокоилась, леска в турбулентном завихрении намоталась на шапку. Пришлось собирать нервы в кулак и распутываться. 

Думал, пока с рыбой да леской возился, отошел окунь. Куда там! Только опустил, три покачивания — опять поклевка. Почти такой же зачетный окунь! Зову приятеля, тот не слышит, хотя сидит всего в полусотне шагов.  Оглядываю округу. Ветер заставляет щуриться, если глядеть на восток. А с юга надвигается громадная, во все небо, черная туча. Наконец приятель уже волочит санки ко мне, но постепенно начинает скрываться за пеленой. Снег валит рваными ватными хлопьями, которые, едва задержавшись на куртке и рукавицах, вновь срываются в хаотичный бешеный пляс. Я горблюсь у лунки, кутаюсь в куртку, стараясь защититься от ветреных порывов. Леску скручиваю так, что почти на десять сантиметров можно играть кивком, не вытаскивая его из ледяной трубы лунки. Кивок короткий на этой удочке — специально поставил для ветреных условий. Только аккуратно мормышку приподнял — четкий и резкий сгиб. Ершик барахтается в снегу. У многих коллег не принято ершей отпускать. Тем более в ту же лунку. Но, была не была, отпускаю ерша. И тут же поклевка окуня в 150 г. Надо отметить, что где-то через час повторилась точно такая же ситуация: опять ерш попался, и опять я его отпустил. И через мгновение клюнул зачетный окунь. Хороший обмен! Временами окунь клюет так жадно, что сквозь кивок удар приходится прямо в руку. Казалось бы, самое время ловить на блесну или балансир. Где там! Пробовали поочередно и вместе — не берет, как будто нет здесь рыбы. Странно? Да, но на то она и пурга, чтобы вносить странности. 
 

Приятель расположился в паре метров, борется с непослушным кивком. Черную мормышку с желтой бусиной я пока в сторону откладываю. К тому же на леске завязался узел. Лень на ветру перевязываться. Достал удочку с «чертиком». Рыба клюет. Но размер так себе, до 150 г. То ли «чертик» не тот, то ли подавать приманку при таком ветре толком не получается. Решил испытать мормышку с красной бусиной. Долго поклевки ждал. Еще дольше потом негнущимися пальцами мормышку из пасти окуня выковыривал. Клюет! И на «чертик», и на мормышку с красной бусиной. Наверное, и с белой бы клюнуло. Но мне с желтой больше нравится, да и кивок на той удочке как раз под такой ветрюган. 
 

Опять к прежней удочке вернулся, и тут вспомнил, что узелок в 30 см от мормышки торчит занозой. Перевязывать или обойдется? Беру себя в руки, решаю — надо перевязать, просто надо и все. И не зря старался — спустя пять минут подсекаю увесистую рыбину, которая заставляет понервничать, побороться всерьез. И кто знает, оставленный узел выдержал бы или помог расстаться со столь ценной для меня уловистой мормышкой? 

Ловлю подряд четырех окуней и уступаю приятелю лунку. Сам возвращаюсь к первой утренней, кое-как нахожу. Пытаюсь разгрести от снега со льдом и ломаю черпак. С боем ловлю пару окуней. Но лунку мигом засыпает, и я возвращаюсь ближе к напарнику. 
 

Снег все валит и валит. Приятель, поймав несколько окуней на безмотылку, мотыля забросил подальше. Все соседи разъехались. А я спустя еще какое-то время с трудом разглядел приятеля, отбежав лишь на пять десятков шагов для разогрева и разминки. Руки без рукавиц мигом замерзают, а в рукавицах у меня плохо получается «безмотыльная» проводка, да к тому же на таком ветрище. Но, побегав и заменив очередные мокрые перчатки на запасные из потаенного кармана, опять присаживаюсь к чудо-лунке и снова выхватываю пяток колючих толстячков. Потом клев резко прекращается. Складывается впечатление, что рыба отходит от лунки. Я бесполезно продолжаю трясти, медленно замерзая. Опять все бросаю и начинаю скакать. Приятель тоже кукожится от ветра, щурится и плотнее кутается, притаился этаким снеговиком, но время от времени вытаскивает окуня. 
 

…Не скажу, что после обеда клев прекратился. Просто, скорее всего, настала обычная, столь привычная в эту рыбалку пауза, может, в пять или десять минут. Но терпению нашему пришел конец. Хотя мороз отступил, снег продолжался, и теперь был мокрым и липким. Лунки мгновенно заметало. Белые снежинки как мухи ползали по лицу, забирались за воротник, оставляли сырость в карманах. Большие меховые рукавицы полностью промокли, хотя еще как-то держали тепло. А я умудрился сломать очередной черпак, конечно же тогда, когда он был крайне необходим. 

Уложив улов в рюкзак, мы побрели, не разбирая дороги, к своему берегу. Два навигатора, по одному у каждого, вселяли незыблемую уверенность в правильности выбранного маршрута. Место, где была оставлена машина, манило и призывно светилось точкой на карте прибора. До него оставалось по сугробам «всего» километров девять… 
 

Совершенно выбившись из сил, благополучно добрались домой. У подъезда, прощаясь, приятель хитро подмигнул: «Ну что, в следующий раз опять в те края?» Я пристально посмотрел ему прямо в глаза и… не нашелся, что ответить. Лишь растянул резиновую улыбку. Дома отдохнул, записал впечатления. И вдруг неожиданно для себя подумал: а почему бы и не повторить? Ну что мы за народ такой — заядлые рыболовы?!